РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 гг. и участие в ней поволжских немцев
C началом русско-японской войны поволжские немцы впервые подлежали массовой мобилизации резервистов, которая охватила десятки тысяч колонистов (до 25% сельского мужского населения). Мобилизация чувствительно ударила по экономике и другим сторонам жизни немецких колоний. По докладам местных чиновников, «некоторые семьи были не в состоянии даже сеять и должны были сдавать в аренду свои участки земли». Земства отмечали, что война взбудоражила колонистов, боявшихся потерять своих сыновей, братьев, отцов и страшившихся экономических трудностей, вызванных нехваткой мужской рабочей силы. Ведя замкнутый образ жизни, традиционно привязанные к земле и мирному крестьянскому труду, колонисты не могли понять, почему император посылает их сыновей и близких на неведомые трудности и лишения.
В Саратовской губернии мобилизация немцев-резервистов осуществлялась на базе 225-го запасного батальона; по мере комплектации воинских команд они отправлялись на Дальний Восток. По прибытии к месту назначения мобилизованные немцы распределялись по воинским формированиям для последующего участия в военных действиях.
Сразу же после первых неудач на фронте у поволжских колонистов стало формироваться негативное отношение к войне. Сообщения о погибших и раненых, публиковавшиеся в губернских ведомостях, встревожили поволжских немцев. В своих письмах с фронта солдаты сообщали родным, что они не получают необходимого обмундирования и пищи, вынуждены голодать и питаться подножным кормом, спать под открытым небом, страдать от болезней, павших на поле боя приходилось хоронить без соответствующего религиозного обряда. Общее число погибших, раненых и пропавших без вести поволжских немцев в годы русско-японской войны не представляется возможным определить. Известно лишь, что за годы войны попали в японский плен: 2321 католик, 370 лютеран; пропали без вести: 1517 католиков и 457 лютеран (среди католиков основная масса была поляками).
Поволжские немцы в боях с японцами показали себя хорошими воинами и патриотами России. Они с честью и достоинством выполняли свой воинский долг. Поволжский немец Герман Михайлович Зиферт отличился в сражениях на р. Шахэ и под Мукденом, за что был награжден орденом Святого Святослава 3-й степени и орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Младший мастер 157-го Имеретинского стрелкового полка Антон Бернар был награжден серебряной медалью с надписью «За усердие» на орденской ленте Святого Станислава для ношения на груди. За мужество и храбрость в разведках и бою у Сыфонлинского перевала знаком отличия Военного ордена 4-й степени награжден младший унтер-офицер Вильгельм Кох. Этим же знаком были отмечены многие солдаты-немцы, среди которых рядовой 139-го пехотного Моршанского полка А. Фишер, фельдфебель 140-го пехотного Зарайского полка А. Микс, старший унтер-офицер В. Клосс. Рядовой 5-го стрелкового полка А. Мейер был награжден за мужество и храбрость, проявленные под Мукденом. Стрелок 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Г. Шуверт собрал все имевшиеся на позиции боеприпасы и израсходовал их, а отступая, вынес из боя тело убитого артиллерийского офицера. Рядовой 22-го Восточно-Сибирского стрелкового полка М. Тененбаум, будучи раненным, остался в строю. Будущий генерал-майор Иван Андреевич Михаэлис был награжден светло-бронзовой медаль за войну с Японией 1904–1905 годов. К награде за участие в русско-японской войне были представлены член Камышинской уездной управы Карл Яковлевич Вейберт, лекарь Николай Иванович Фербер и другие.
Русско-японская война отразила всю непродуманность мобилизационной политики российского правительства. Нередкими были случаи, когда солдаты на фронте, их семьи и дома были брошены государством на произвол судьбы. В это тяжелое время губернские власти практически самоустранились и переложили всю заботу о семьях солдат-фронтовиков на немецкие общины. Отчасти такая ситуация стала следствием сложившегося как у населения, так и у губернского и земского руководства представления о «зажиточности» поволжских немцев. Поэтому вся тяжесть забот по опекунству над семьями мобилизованных немцев ложилась на самих колонистов. Все это вызвало неприятие такой политики государства. Резко вырос поток эмигрантов, значительная часть которых покидала Россию нелегально. Никогда ранее не интересовавшиеся вопросами своего гражданства, многие колонисты из-за нежелания идти на войну стали заявлять о своем германском подданстве, добиваясь возвращения на свою «историческую родину». Пересекая границу Российской империи, российские немцы в подавляющем своем большинстве ехали не в Германию, а в Америку, подыскивая для себя более благоприятные места для проживания.
Окончание русско-японской войны не уменьшило беспокойства поволжских немцев за членов своих семей, призванных на службу в армию. Непродуманная политика государства в военном вопросе привела к падению авторитета армии и военной службы, росло количество уклонявшихся от призыва россиян разных национальностей. Одной из характеристик, ярко отражавших отношение поволжских немцев к военной службе, является количество неявившихся без уважительной причины на призывные пункты во время набора, а также число лиц, не поступивших в войска после проведения призывной кампании.
После русско-японской войны в связи с постоянным и существенным ростом армии призыв немцев-волжан в армию принял значительно более широкий характер, чем в довоенный период, нанося все более заметный ущерб их хозяйству и традиционному укладу жизни. В этот период уклонение немцев-колонистов от военной службы в отдельных уездах Поволжья и Юга достигало 30%, что было значительно выше аналогичного показателя у русского населения (4%). Тем не менее, подавляющее большинство немцев призывного возраста являлись на призывные участки и шли служить в армию.