САРПИНОТКАЦКОЕ ПРОИЗВОДСТВО, изготовление ткани сарпинки – преимущественно хлопчатобумажной, но также шелковистой, полушелковой и шелковой сарпинки, чесучи и сарпиночного тика.
Преобладающие расцветки – в клетку, полоску и однотонная разных цветов. Тканье сарпинки было одним из первых производств, зародившихся в 1770–1780-е гг. в колонии Сарепта, от названия которой и произошло название ткани. Жители колонии, созданной выходцами из Моравского братства в качестве миссионерского центра, в меньшей степени занимались сельским хозяйством, а больше различными ремеслами, в том числе и ткачеством. Его навыки были привезены из Германии.
Производство сарпинки получило стремительное развитие, поскольку население региона росло быстро и активно потребляло произведенную продукцию. С другой стороны, небольшая по численности колония смогла привлечь к производству наемную рабочую силу из северных немецких колоний. Число рабочих, постоянно живших в Сарепте из Саратовских колоний, доходило до 300–400 человек, в то время как община насчитывала 200 человек.
Ткань продавалась главным образом через официальные агентства, открывшиеся в Москве и Санкт-Петербурге, и через торговые конторы – комиссионерства, которые были заведены в ряде городов: Саратове, Самаре и др. Часть товара продавалась на юг калмыкам. Сарепта стала одним из первых мест производства хлопчатобумажных тканей в России, где в то время была распространена выделка льняных тканей. Поэтому производство сарпинки не имело конкуренции, что обусловило высокие цены на нее, сопоставимые с ценами на шелковые ткани. Сырье закупалось в Вест-Индии, Южной Америке и Персии, частично в Великобритании, которая была транзитным пунктом для американского хлопка. Шелк, который шел на производство высших сортов сарпинки, колонисты вначале пробовали производить у себя, затем начали выписывать из Италии. Краски для пряжи покупались в Германии, причем первоначально применялись только красная и синяя. Сода для красилен производилась на месте путем пережигания растений – т. н. сольца, из которого добывалась хорошая сода.
Первоначально в Сарепте осуществлялся полный цикл производства: прядение хлопка, окраска пряжи, изготовление основы и ткачество. Прядением занимались девушки, ткачеством и остальными операциями – мужчины. Основным поставщиком наемной силы явились немецкие колонии, среди жителей которых было немало ремесленников и мануфактурных рабочих. Число наемных рабочих было настолько велико, что в Сарепте для их обучения были открыты две школы: одна для взрослых рабочих, другая – для детей.
Спрос на сарпинку, постоянно возрастая, удовлетворялся только на четверть и таким образом значительно обгонял производство, тем самым создавались предпосылки для его расширения. Поэтому с 1790-х гг. Сарептская община отдавала изготовление пряжи в немецкие колонии Поволжья на нагорной стороне Волги, где в зимнее время была дешевая рабочая сила, свободная от земледельческого труда. Община посылала своих членов в эти колонии, там они сдавали немцам-колонистам сырой материал – хлопок и получали взамен готовую пряжу. Работа на дому быстро распространилась в колониях Севастьяновка, Сосновка, Норка, Сплавнуха и др. Прядение хлопчатобумажной нити было распространено лишь в колониях правобережья. Недостаток пахотной земли на правом берегу Волги способствовал развитию раздаточных контор. Колонии левобережья в силу лучшей обеспеченности землей почти не занимались промыслами, и сарпиноткацкое производство пришло к ним значительно позднее.
Расцвет Сарепты как центра ткацкого производства продолжался до нач. XIX в. Работая в качестве наемных рабочих на сарептских мануфактурах, колонисты из других мест знакомились с технологией, а по возвращении домой создавали производство в своих колониях. Выученики Capeпты – «вольные ткачи», как их называл официальный документ 1808 г., начинали самостоятельное изготовление сарпинки в колониях нагорной стороны и в Саратове. В Немецкой слободе Саратова в 1812 г. два квартала из трех были заселены ремесленниками, занимавшимися производством сарпинки в своих домах. «Общество евангелических братьев» Сарепты пыталось поддержать устройство ткацких предприятий к северу от Сарепты. Оно открыло мануфактуры в колонии Норка (1810), а также в Саратове (1816), откуда в 1819 г. производство сарпинки было переведено в Лесной Карамыш, где была более дешевая рабочая сила. Очень скоро ткачи перешли на английскую машинную пряжу, но красили ее сами. Производство велось в очень малом масштабе. Применялся труд членов семьи и в ограниченных пределах наемный труд. Товар сбывался главным образом на саратовском базаре. К 1820-м гг. появились сравнительно крупные торговые фирмы, занимавшиеся скупкой ткани, наиболее крупная – фирма братьев Шехтель. С течением времени из «вольных ткачей» стали выделяться зажиточные, превращавшиеся в мелких предпринимателей – владельцев сарпиноткацких мануфактур, в которых основой являлась уже наемная рабочая сила.
По технике производства саратовские мануфактуры стояли выше сарептских. Особенно выделялась в этом отношении мануфактура братьев Шехтель, один из хозяев которой окончил Петербургский технологический институт. Владельцы предприятия выписали из-за границы опытных мастеров, доставали новые рисунки тканей, ввели производство сарпинки из тонких номеров пряжи 80–100, в т время как обычными номерами тогда являлись 38–40, из которых «вольные ткачи» выделывали грубую и дешевую сарпинку. Владельцы фабрик в Сарепте, в свою очередь, пользовались некоторыми изобретенными за границей усовершенствованиями станка, одно из них в 3 раза ускорило производство и уменьшило и стоимость сарпинки.
Ткачество сарпинки в колониях развивалось в форме раздаточной системы. Предприниматели заготавливали основу и раздавали ее немецким крестьянам-колонистам, которые ткали сарпинку у себя дома и сдавали «фабрикантам» уже готовую ткань. Эту систему крупного производства использовали и саратовские предприниматели, открывая в колониях свои раздаточные конторы. Она давала значительную по сравнению с мануфактурным производством экономию на заработной плате. Колонисты, занимавшиеся земледелием, отдавали свободное от сельхозработ время ткачеству, привлекая к нему всех членов семьи и соглашаясь на более низкую плату, чем у рабочих мануфактуры. Конкуренцию и сарпиноткацким мануфактурам, и «вольным ткачам» составила быстро распространявшаяся крупная домашняя промышленность. Последняя начала привлекать к себе значительные по тому времени средства, в ней стали возникать крупные фирмы, раздававшие работу на дом многим ткачам. В 1820 г. появилась фирма братьев Шмидт, открывшая раздаточную контору в Усть-Золихе. Позже эта фирма стала одним из крупных сарпиноткацких предприятий. К 1830-м гг. ткачество сарпинки широко распространилось в колониях Голый Карамыш (Бальцер), Поповка, Сосновка и в др.
В 1820-е гг. открыли свои фирмы семьи Борель в Бальцере и Рейнеке в Куттере, сконцентрировавшие в своих руках к середине XIX в. основную массу производства сарпинки. Они открыли новые мастерские в колониях Лесной Карамыш, Гукк, Норка, Донхоф, Шиллинг. На 69 предприятиях вырабатывалась продукция на 1 156 000 рублей в год.
Улучшенные приемы работы и технические усовершенствования, появившиеся на саратовских мануфактурах, перенимались в колониях и быстро там распространялись. После закрытия мануфактуры братьев Шехтелей мастера, выписанные из-за границы, разъехались по колониям, занимавшимся изготовлением сарпинки, познакомили колонистов со всеми техническими усовершенствованиями, что способствовало улучшению качества сарпинки в колониях.
Усовершенствованный ткацкий станок, введенный саратовскими фабрикантами, также скоро стал известен в колониях и получил там широкое распространение. Саратовские предприятия не смогли выдержать конкуренции колонистской крупной домашней промышленности, базирующейся на крайне дешевой рабочей силе. К концу 1-й половины XIX в. ткачей-сарпинщиков в Саратове не осталось.
Домашнее ткачество широко распространялось по колониям нагорной стороны и уже к 1840-м гг. достигло крупных размеров. Хлопчатобумажная пряжа и сарпинка начали играть значительную роль в товарообороте Саратовской губернии: в 1845 г. было выработано свыше 800 тыс. аршин (1 аршин = 0, 7112 м) сарпинки, из них 40 тыс. аршин было произведено на двух сохранившихся ткацких мануфактурах и около 760 тыс. аршин выткано колонистами на дому. В колониях на дому у поселян сарпинку ткали на 1807 станках, в производстве сарпинки участвовало около 30% семей. В последующие годы производство сарпинки росло бурными темпами. В 1845–1866 гг. количество ткацких станков увеличилось почти в 4,5 раза (с 1800 до 8000), а выработка ткани выросла в 15–20 раз (с 800 тыс. аршин до 12–16 млн аршин). В 1859 г. в колониях было уже около 40 сарпиноткацких и около 25 красильных предприятий.
Из подсобного занятия сарпиноткацкое производство превратилось в весьма существенный заработок для колонистов нагорной стороны, в некоторых хозяйствах, в силу малого количества земли и ее плохого качества, это занятие стало основным, иногда даже единственным источником средств существования. Ткач получал 2–5 коп. с вытканного аршина, т. е. в среднем от 15 до 40 руб. за весь период работы. Около половины населения оставило земледелие и занялось производством сарпинки. По данным волостного правления за 1894 г. и сведениям Списка населенных мест Саратовской губернии, сарпиноткацким промыслом занималось около 8 тыс. колонистов. Стоимость произведенных товаров составляла примерно 1,4–1,5 млн руб.
Современник писал: «Внутренность массы домов колонистов представляет маленькие фабрики, где стоят один или два ткацких стана для взрослых работников дома и несколько маленьких моталок, за которыми сидят мальчики и девочки, и мотают бумагу». Август Лонзингер описывал премудрости ткачества так: «Дополнительным действием является только одно – это так называемая отделка (Schlichten). Эта отделка производится перед началом тканья (и время от времени при разматывании натянутой основы); она состоит в том, что ткач разглаживает (glätet) и укрепляет (stärkt) основу двумя мягкими длинноворсовыми щетками: он окунает кончики щеток в пастообразный клей из залитой кипятком муки (Mehlklebe), наносит клейстер на натянутые нити и водит щеткой по нитям до тех пор, пока они все не будут равномерно увлажнены. Затем обмахивает готовую часть основы гусиным крылышком, чтобы она высохла быстрее и равномернее. Это делает нить более гладкой и прочной, сарпинку плотнее, нити не рвутся так часто, а связывание порвавшихся нитей – утомительная работа, отнимающая много времени».
В основе организации сарпиноткацкого производства лежало разделение труда. Владелец раздаточной конторы или предприниматель покупал пряжу и раздавал ее для окраски в красильное заведение. После окраски пряжа наматывалась на шпули. Эта работа производилась детьми и подростками дома. Готовые шпули сдавались хозяину по счету, после этого они поступали в сновальню для изготовления основы. По словам современника, «изготовление основы для сарпинки составляет единственную часть всего производства, носящую на себе фабричный характер. В доме хозяина (фабриканта) занята обычно одна комната под мастерскую или фабрику, где на одном или нескольких станках (устроенных в виде высоких цилиндрических моталок, вертящихся около вертикальной оси и приводимых в движение по мере надобности рукою рабочего) приготавливается основа». Ткачество производилось рабочими дома и было организовано на основе раздаточной системы. Только окраска пряжи и изготовление основы носили мануфактурный характер: красильщики и сновальщики работали в мастерской хозяина.
Концентрация сарпиноткацкого производства сравнительно быстро привела к тому, что главную роль в нем стали играть несколько фирм – Шмидтов, Борелей и Рейнеке. В 1870 г. число фабрикантов составило 80–85 чел. 60–68% всего сарпиноткацкого производства приходилось на 8 крупнейших фирм, среди них – Бореля (выпускала продукцию на 150 тыс. руб. в год), Шмидта (100 тыс. руб.), Кума (60 тыс. руб.), Вебера (60 тыс. руб.), Бендера (50 тыс. руб.), Тефера (30 тыс. руб.), Шпета (15 тыс. руб.), Идта (12 тыс. руб.). Ткачеством колонисты занимались преимущественно зимой, а летом только в свободное от сельскохозяйственных работ время (в среднем – около 150 дней в году); рабочий день длился с 5 часов до 22 часов, зимой – 14 часов в сутки, летом – до 9 часов. Хороший ткач вырабатывал в день от 7 до 15 аршин сарпинки, в зависимости от ее ширины. Плата ткачам производилась по объему изготовленной ими сарпинки и изменялась в зависимости от спроса на нее, средняя плата хорошего ткача равнялась 36 коп. в день.
Машинная некрашеная пряжа приобреталась в Москве (более грубая – № 38 и 40) и в Великобритании (тонкие сорта – № 60–70), последняя была лучше выбелена, чем московская. В колониях ее окрашивали во все цвета, кроме красного. Окраска в красный цвет в колониях не получалась, поэтому английскую пряжу для крашения завозили в Германию, в город Эберфельд. Пряжа, купленная в Москве, окрашивалась там же в красильне Рабенека. Причем в Эберфельде окраска обходилась гораздо дешевле, чем в Москве. После крашения в красный цвет цена пряжи возрастала в 2 раза.
Ассортимент выделываемой в колонии сарпинки был очень разнообразен. Сарпинка разделялась на сорта по номеру пряжи, плотности ткани, ее ширине, по окраске и узору. Из толстой пряжи (№ 38 и 40) выделывалась дешевая ткань, главным образом «сарафан» (покупалась преимущественно русскими крестьянками для шитья сарафанов). Средние сорта делались из пряжи № 44, 46 и 50. Для тонких тканей, высших сортов сарпинки, употреблялась пряжа № 60 и №70. На цену сарпинки влияли плотность и ширина ткани. Так, например, сорт «сарафан», при ширине в 1,5 аршина, красного цвета, который ценился дороже других, шел в продажу по 35 коп. за аршин, тогда как по той же цене продавались некоторые др. ткани при ширине всего в 1 аршин. Но наибольшее число сортов различали по окраске и узору. Среди всех красок преобладали синяя и желтая как наиболее дешевые, высшие сорта были красными, лиловыми, зелеными, часто с примесью других красок, удешевлявших ткань. По узорам, например, у Бореля насчитывалось до 80 сортов. Наиболее красивыми были ткани с сочетанием цветов красного с белым, желтого с белым и др. Наименее же красивы синие и красно-желтые сорта. Кроме материй производились также сарпинковые платки. Они были различного размера и качества и ценились немного выше сарпинки. Высшие сорта платков изготавливались с примесью шелка (бумажная основа и шелковый уток). Делались еще платки с шелковой каймой. Полушелковые платки ценились значительно дороже бумажных.
Постепенно сарпиноткацкое производство распространилось и в центральных губерниях России. В 1868 г. в Москве 6 бумаготкацких предприятий, наряду с различными видами хлопчатобумажной ткани, производили и сарпинку. Во Владимирской губернии 8 из 64 предприятий занимались производством сарпинки. Под влиянием конкуренции район распространения саратовской сарпинки сузился. Однако производство сарпинки в саратовских колониях. расширялось быстрыми темпами, обгоняя средние темпы роста всей русской хлопчатобумажной промышленности. Емкость рынка возрастала значительно быстрее, чем происходило его территориальное сужение.
Главным пунктом оптовой продажи сарпинки была Нижегородская ярмарка. В 1860-х гг. удельный вес сарпинки во всем обороте бумажных тканей возрастал из года в год. За 8 лет привоз сарпинки на ярмарку увеличился в 2 раза, в то время как привоз ситца возрос лишь на 6–8%. В 1870-е гг. сфера распространения саратовской сарпинки охватила все Нижнее и Среднее Поволжье и район к востоку от Волги по ее левым притокам. Крупным пунктом сбыта сарпинки на северо-востоке была Вятка, на востоке – Оренбург. Довольно большое количество сарпинки продавалось в Средней Азии, куда она завозилась из Астрахани и Оренбурга. На азиатские рынки шла преимущественно яркая, красная и желтая сарпинка. На юго-западе главным пунктом сбыта была станица Урюпинская в Области Войска Донского, где ежегодно открывалось четыре ярмарки. На наиболее значительных из них – Покровской и Крещенской – сарпинка была в числе основных товаров. Некоторое количество сарпинковых товаров сбывалось на ярмарках Саратовской губернии. В 1867 г. их общее число составляло 123 (23 городских и 100 сельских): ткани на них привозилось на 6074 р., продавалось – на 2823 р. Для торговли сарпинкой наибольшее значение имели 2 ярмарки в Камышинском уезде. На местных ярмарках сбывалось лишь около 10% всей вырабатываемой сарпинки.
В 1870-х гг. с распространением машинного ткачества сбыт сарпинки начал затрудняться, а цены падать, сокращались производство и заработки ткачей. К 1880 г. число сарпиноткацких предприятий сократилось с 80–85 до 30, общий объем производства уменьшился на 43–45%. Сарпинка поволжских немцев не могла конкурировать с тканями крупных фабрик Морозова и других российских фабрикантов, а также завозимой в Россию дешевой английской мануфактурой.
Падение сарпиноткацкого производства остановилось в 1880 г. и в 1890-е гг. вновь начался его рост. Вследствие недостатка рук в немецких колониях фабриканты, покупая станки и обучая русских крестьян тканью сарпинки, стали распространять промысел на русские села, особенно после неурожая 1898 г. В конце XIX в. сарпиноткацкое производство распространилось и в заволжских колониях. В начале XX в. по сравнению с другими промыслами сарпиноткацкое занимало первое место в регионе, его не коснулся даже кризис 1900–1903 гг. Производство сарпинки в эти годы в Саратовской губернии не только не сократилось, но даже выросло.
Ткацкий станок со всем оборудованием стоил, по данным «Исследования кустарных промыслов Саратовской губернии», 21 р. (10 р. сам станок и 11 р. – все необходимые для тканья приспособления), по др. данным – 13–15 р. Все это приобреталось ткачом за собственные средства. Предприниматели от изготовления сарпинки получали 30% прибыли. Средний заработок ткача в Саратовской губернии был гораздо выше, чем у ткачей др. регионов России (63% от заработка ткача Саратовской губернии), работавших от раздаточной конторы. В 1910–1911 гг. изготовлением сарпинки было занято 12 626 человек. Накануне Первой мировой войны число раздаточных контор выросло до 64. К 1918 г. выделыванием сарпинки занималось около 15 тыс. человек. После октябрьской революции сарпиноткацкое производство поднялось на уровень промышленного. В АССР НП основными сарпиноткацкими центрами были г. Бальцер (Голый Карамыш), Франк (Медведицкое) и Кратцке (Починная).