РАДЛОВ НИКОЛАЙ ЭРНЕСТОВИЧ (10[22].03.1889, Санкт-Петербург – 29.12.1942, Москва), график, художник, искусствовед, критик, педагог. Лауреат Сталинской премии второй степени (1942). Старший сын философа Э. Л. Радлова, брат режиссера С. Э. Радлова.
Предки Радлова, протестантского вероисповедания, происходили из муниципалитета Гунорф недалеко от Лейпцига. Несколько поколений этой семьи в профессиональном плане были связаны с гуманитарными науками. Прадед Карл Фридрих Радолофф приехал в Россию в 1806 г., преподавал латинскую словесность в Императорском Санкт-Петербургском университете. Дед – Леопольд Фридрихович – был хранителем этнографического музея Академии наук с чином коллежского советника.
Отец – Э. Л. Радлов – философ, историк философии, филолог и переводчик, сооснователь Санкт-Петербургского философского общества, директор Публичной библиотеки в Петрограде. Мать – Вера Александровна, урожденная Давыдова, – дочь адмирала А. А. Давыдова, приходилась двоюродной сестрой художнику М. А. Врубелю.
В доме Радловых бывали Ф. Д. Батюшков, Д. Н. Овсянико-Куликовский, Вл. С. Соловьев, Е. В. Тарле и другие историки, философы, литераторы. Однако религиозно-мистические идеи, которые исповедовались многими из окружавших его отца представителей идеалистической философии, оставались чужды Николаю Радлову. Зато закладывались основы аналитического мышления, впоследствии повлиявшие на профессиональную карьеру.
Окончив классическое отделение Armenschule (средней школы, где преподавание велось на немецком языке), Николай поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета.
Рисовать Радлов начал довольно поздно – в школьные годы. Первой учительницей была его тетка – художница А. Стеффан, обратившая внимание на смешные рожицы и фигурки в альбоме племянника. В годы студенчества увлечение искусством стало уже настолько сильным, что Николай Эрнестович решил поступить и был принят в Петербургскую Академию художеств. Учился у Д. Н. Кардовского и Е. Е. Лансере. Занятия в Академии некоторое время он совмещал с посещением университета, который успешно окончил в 1911 г.
С 1913 г. получил должность постоянного сотрудника в журнале «Новый Сатирикон». Первые рисунки Радлова были мало чем примечательны, рисовал он не очень много, но школа сатирического рисунка, которую онпрошел в этом журнале, была для него очень плодотворной. Уже тогда он умел выразить ясно и доходчиво смысл содержания карикатуры.
В дореволюционные годы Радлова больше увлекала деятельность художественного критика и искусствоведа. Его выступления в печати блистали смелостью мысли и живостью языка. Писать Радлов начал еще в студенческие годы; в 1910 г. в научном журнале появилась его первая статья об археологических раскопках на острове Березани.
С 1912 г. Радлов активно сотрудничал с журналом «Аполлон». Сначала это были небольшие информационные заметки под рубрикой «Художественные вести с Запада». Благодаря знанию нескольких европейских языков Радлов имел возможность следить за иностранной прессой и регулярно освещать на страницах «Аполлона» хронику художественной жизни Франции, Англии, Италии, Германии, Австрии, Америки – выставки, музеи, аукционы и т. д. Затем стали появляться критические обзоры столичных выставок, освещались теоретические проблемные современного искусства.
В 1914 г. отдельной книжкой был опубликован его монографический очерк о В. А. Серове, и в том же году он написал обстоятельную работу о русской книжной графике и ее мастерах для богато иллюстрированного и издания, выпущенного на немецком языке к Международной выставке книги и графики в Лейпциге. В 1916 г. эта книга с некоторыми изменениями и дополнениями вышла на русском языке под названием «Современная русская графика».
Статьи Радлова, опубликованные в 1913–1917 гг., выделялись резко отрицательным отношением к футуризму и другим формалистическим течениям; они требовали от художника, помимо таланта и вкуса, профессионального мастерства и осмысленного отношения к изображаемой действительности. Многие из идей, которые развивал тогда Радлов, актуальны и в настоящее время.
После Октябрьской революции Радлов включился в общественную работу по организации художественной жизни в новых условиях. В апреле 1918 г. он выступил с докладом «О целях и средствах живописного искусства» на первом собрании членов художественного объединения «Цех живописи святого Луки». В 1919–1924 гг. читал лекции о западноевропейском искусстве XIX века, вел семинары, выступал с докладами в Институте истории искусств, в течение ряда лет был проректором института, ученым секретарем, председателем секции общей теории и методологии искусства. В 1923 г. в связи с публикацией научных трудов института вошел в состав правления издательства «Academia».
С 1921 г. Радлов преподавал рисование в Академии художеств и в качестве профессора проработал там с перерывами до своего переезда в Москву в 1937 г.
В 1920–1930 гг. наряду с научной и преподавательской работой Радлов писал портреты, пейзажи, натюрморты, участвовал в выставках. В 1922–1927 гг. входил в состав выставочной группы «Шестнадцать», в 1928–1930 гг. возглавлял созданное на ее основе «Общество живописцев».
В 1922 г. его карикатуры появились на страницах журнала «Мухомор», в 1923-м – в «Красном вороне» и «Дрезине», с 1924 г. – в «Бегемоте» и «Смехаче», потом в «Пушке», в сменившем «Бегемот» «Ревизоре», в «Крокодиле» и других. Он делал рисунки для вечернего выпуска «Красной газеты»; в 1930-е гг. шаржи и карикатуры Радлова систематически печатались на страницах газеты «Литературный Ленинград», еженедельника «Рабочий и театр» и других ленинградских изданий; он начал сотрудничество с детскими журналами «Чиж», «Еж», «Костер» и др.
В течение нескольких лет Радлов заведовал художественной частью в редакции журнала «Бегемот», а затем вел такую же работу в ленинградском отделении издательства «Художественная литература». Одновременно продолжал вести общественную работу в ленинградском Союзе советских художников, где до переезда в Москву был председателем правления.
Такой же многогранной и интенсивной была деятельность Радлова в Москве. Профессура в Московском художественном институте, постоянное сотрудничество в «Крокодиле» и в детских журналах, иллюстрирование книг, руководство графической секцией московского Союза художников.
Художник много работал в области книжной графики: иллюстрировал издания произведений Михаила Зощенко, В. Я. Шишкова, Марка Твена, Шекспира, Оноре де Бальзака, Анатоля Франса, Корнея Чуковского, А. М. Волкова и других советских и зарубежных писателей и поэтов. Его «Рассказы в картинках» о приключениях домашних животных, птиц и зверей с текстами детской писательницы Н. В. Гернет выдержали в период с 1937 по 1986 г. семь изданий на русском языке, каждое тиражом от 100 000 до 400 000 экз., и были переведены на ряд иностранных языков. В 1938 г. издание на английском языке получило премию на Выставке детской книги в Нью-Йорке.
Еще в редакции «Бегемота» Радлов встретил писателя Михаила Зощенко, творческое содружество с которым продолжалось долгие годы: они совместно разрабатывали темы карикатур, Зощенко сочинял подписи к рисункам художника, Радлов иллюстрировал рассказы писателя. Общими усилиями они, как сказал Константин Федин, «насаживали на булавку гнева и насмешки всяких бытовых мошек». Плодом их совместного творчества были две насыщенные юмором книжки – «Веселые проекты» (1928) и «Счастливые идеи» (1931). Почти все рисунки, вошедшие в эти сборники, а до того опубликованные в «Бегемоте», «Пушке» и других журналах, построены на характерном для Радлова сатирическом приеме: они показывают применение самых разнообразных механизмов и приспособлений, придуманных художником для выполнения таких действий или достижения целей, которые в действительности в технике не нуждаются.
Неистощимая фантазия Радлова позволяла ему изобретать и рисовать замысловатые аппараты, механизмы и конструкции по любому, казалось бы, поводу, подсказанному окружающей действительностью и требующему вмешательства сатирика. Он начал с очень сложного и остроумно смонтированного из самоварных труб, лоханок, дырявого сапога и крокетного молотка сооружения для самогоноварения (в журнале «Дрезина» за 1923 г.) и закончил, в последний год своей жизни, приспособлением типа «Автодрап» для гитлеровцев, улепетывающих от наступающей Советской Армии («Фронтовой юмор», 1942 г.).
Другим излюбленным методом Радлова-карикатуриста было создание серийных рисунков, в которых тема развивалась последовательно, от кадра к кадру. Серийные карикатуры Радлова регулярно появлялись в 1930-е гг. и в «Крокодиле». Шесть-восемь рисунков с текстом под каждым обычно заполняли целую полосу журнала.
У Радлова-карикатуриста был свой художнический почерк. Начиная с самых ранних его работ, можно проследить стремление художника к пластичности рисунка, стремление передать штрихом объем, пространство. Декоративная сторона рисунка не была предметом особых забот Радлова, хотя в тех случаях, когда он сочетал штрих с заливками или использовал пятна цвета, он всегда умел сохранить композиционное единство, цельность рисунка.
Радлов – непревзойденный мастер шаржей на писателей, музыкантов, театральных деятелей, известных шахматистов. С началом Великой Отечественной войны был активным участником выпуска «Окон ТАСС». За период с июня 1941 г. до октября 1942 г., когда вышел его последний плакат, нарисовал их около сорока. В 1942 г. коллектив художников-сатириков «Окон ТАСС», в том числе Н. Э. Радлов, были удостоены Сталинской премии второй степени. Работал Радлов и в журнале «Фронтовой юмор».
Как художник вышедшего в 1941 г. мультфильма «Бармалей» Н. Э. Радлов стоял у истоков советской мультипликации. По его книге «Рассказы в картинках» в 1960 г. был создан мультфильм «Светлячок № 1».
Н. Э. Радлов скончался от тяжелой болезни, причиной которой была травма, полученная в январе 1942 г. при попадании бомбы в дом, где он жил. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.